с раскаленным докрасна полом.
Бойл закричал и проснулся. Было абсолютно темно. Как и во сне, пот градом катился по телу.
«Слава Светилу, это лишь сон», – подумал он и попытался встать, но больно ударившись головой, рухнул обратно.
– Якорем мне по ребрам, – выругался старик, поднял руки и ощупал преграду.
Прямо над ним находился ровный деревянный потолок, собранный из сухих досок. Спиной старик почувствовал, что лежит на ровно таких же досках.
«Это как меня так угораздило?» – подумал Бойл, пытаясь вспомнить, где находится. Память была вязкой, как кисель, и не желала помогать хозяину.
В этот момент руки, блуждавшие во тьме, нащупали дощатые боковые стенки.
Сердце ухнуло и понеслось галопом.
«Что со мной? Как я здесь оказался?» – в панике подумал Бойл осознав, что лежит внутри деревянного ящика.
– Эй! Что за шуточки? А ну открывайте, – вскрикнул он и что есть силы ударил кулаками по крышке ящика.
Вместо ответа на лицо посыпалась тонкая струйка песка, которая почти сразу иссякла.
– Я что, похоронен? – мотая головой удивился старик.
– Ты в Стране равных, – услышал он незнакомый мужской голос в голове.
Бойл ничуть не удивился голосу, нечто подобное он ожидал.
– В стране равных? – эхом переспросил он. – Что-то не похоже.
– А ты подумай. Кладбище – единственное место, где люди равны. Абсолютно равны. Вот вед ирония не правда ли? Так что твоя мечта сбылась, Бойл. Лежи отдыхай, – произнес незнакомец и захихикал.
Старик узнал этот сухой кашляющий смех.
– Мойра! – заорал он. – Я знаю, это ты! Вытащи меня отсюда, старая карга! Ты же знаешь, я отрекся от Страны равных! Выпусти, нам с Роландом нужно идти!
В ответ послышалось лишь едва слышное, затихающее хихиканье.
– Вот ведь сучье отребье, – грязно выругался старик и стал что есть силы колотить в крышку гроба.
Под ударами доски заходили ходуном и грунт стал осыпаться в гроб.
«Видимо, меня закопали неглубоко», – подумал старик и продолжил лупить по крышке с удвоенной энергией, несмотря на постоянно осыпающийся песок. О том, что песок постепенно заживо его похоронит, он предпочитал не думать.
Скоро Бойл почувствовал, как крышка, скрипнув расшатанными гвоздями, поддалась вверх.
– Ха и этим ты меня хотела остановить?! – радостно воскликнул он.
– Ты не поверишь, многие подолгу лежат, прежде чем попытаются хоть что-то предпринять, – на этот раз это был голос самой Мойры, – а некоторые смирившись умирают. Я хотела показать, от чего ты отказался.
– Это было исполнением моего желания? – спросил Бойл, чувствуя, как у него неприятно засосало под ложечкой.
– Да, и если бы оно исполнилось, то лежать тебе под землей вечность – равным среди равных, – ответила Мойра и вновь захихикала.
Смех эхом отразился от стенок гроба, и Бойла окутала тьма.
Он бежал среди огромных валунов в поисках укрытия. Он не любил играть в прятки, поскольку не умел прятаться. Старшие братья всегда находили его, а вот он потом не мог их отыскать и очень часто все заканчивалось слезами. Побродив по округе и не найдя никого, Бойл начинал плакать от обиды. Тогда, сжалившись, братья выходили из укрытий, и каждый раз Бойл удивлялся тому, что появлялись они из тех мест, где он только что искал. Семилетнему мальчугану было невдомек, что братья его обманывали, уходя за обозначенную для игры территорию, и наблюдали издалека за его тщетными попытками их разыскать.
Увидев темный провал между двух огромных камней, Бойл юркнул туда и оказался в небольшой пещере. Места тут было немного, но достаточно, чтобы лежать, подогнув ноги. Немного полежав, Бойл сообразил, как улучшить «прятку» и принялся ногами толкать песок, засыпая выход из укрытия.
«Вот теперь посмотрим, как вы меня отыщите! – ликовал мальчик, когда от входа осталась лишь небольшое отверстие для вентиляции».
Устроившись на песке калачиком, Бойл стал ждать, когда его найдут, и не заметил, как заснул.
Ему снился мальчик: его ровесник. Он сидел на песке и складывал камни в башенку один на один. В какой-то момент мальчик взглянул на него, протянул вперед руку и закричал.
– Бойл!!!
Мальчик вздрогнул и проснулся.
– Бойл!!!
Крик повторился, но на этот раз голос казался реальным и принадлежал матери. Бойл подполз к отверстию и выглянул на улицу. Снаружи царила тьма. Сообразив, что он проспал до самого вечера он принялся разгребать кучу песка. Вскоре ему удалось выползти наружу.
– Мама!? – закричал он изо всех сил.
– Бойл!!! – эхом отозвалась мать рядом.
От пребывания на мокром песке Бойл простудился. У него поднялся жар и всю следующую неделю он находился на грани жизни и смерти. Часто забываясь от нестерпимого жара, находясь в полубессознательном состоянии, он повторял одно и тоже имя: Роланд.
Неделю спустя рано утром Мария, мать Бойла, ночевавшая в комнате сына на диване, проснулась от звука шагов. Открыв один глаз, она увидела Бойла бредущего в сторону дверей.
– Бойл, – прошептала Мария и вскочила в кровати. – Ты куда босиком собрался?
– Мне нужно идти, – ответил мальчик, не взглянув на неё. – Роланд меня ждет. Я дал ему слово.
– Мальчик мой, да кто он такой этот Роланд? – почти взмолилась мать.
– Он мой друг. Я обещал ему помочь найти волшебное озеро Конго-Тонго, – Бойл говорил спокойно и отрешенно.
– Бойл! Бойл, миленький мой, – запричитала Мария, притянула к себе сына и крепко обняла его. – Ну какой Роланд? Какое озеро? Посмотри вокруг, это наш дом. Здесь живет наша семья: отец, я, твои братья. Завтра утром отец с братьями и прислугой поедут охотиться на оленя. Никакого Роланда не существует.
Бойл отстранился от матери и осмотрелся.
– Откуда это? – он обвел взглядом, окружающий интерьер. – Картины, серебряная посуда? Драп? Откуда?
– Сынок, ты что, это принадлежит нам, – недоуменно ответила Мария. – Разве ты забыл? Ты младший сын герцога Амфидоли, и это твоя комната. Ох уж этот жар, похоже, он начисто лишил тебя памяти. Пойдем скорее в кровать.
– Нет! – неожиданно жестко ответил Бойл и оттолкнул протянутую руку матери в сторону. – НЕТ! Я ухожу!
Мойра открыла глаза. Мир, где Бойл Амфидоли был герцогом и жил в роскошном дворце, задрожал и растаял словно мираж в пустыне. Мойра усмехнулась: «А старик не промах, помнит истинную Цель! Жаль, а такой хороший сон мог получиться».
Бойл очнулся и обнаружил, что сидит, облокотившись на стену узкой пещеры. Справа пол пещеры уходил вдаль, постепенно раскаляясь до красна, а слева терялся во тьме.
Воспоминания о запахе жженой кожи и нестерпимой боли в стопах, ярко вспыхнули в голове.
– Нет, нет, нет! – произнес он, вскакивая на ноги и чувствуя за спиной тяжесть тела Роланда. – Я это уже проходил! Так нечестно.
Ответа не последовало.
– Мойра! Ты слышишь меня?!
Мир остался безучастен к возгласам старика.
Вспомнив, как отслаивалась от пяток обгоревшая кожа, Бойл непроизвольно вздрогнул и осознал, что пятки в настоящий момент целы, а значит, воспоминания о прогулке по раскаленному полу лишь наваждением, и настоящее испытание ждет впереди. От ощущения неизбежности предстоящей боли тело старика налилось жуткой усталостью, и он упал на колени. Нет, он не сможет заставить себя пройти по раскаленному полу, даже ради Роланда.
Стащив с себя лямки сучконоса, старик аккуратно опустил тело мальчика на пол и прислонил к стене пещеры. Голова Роланда безвольно откинулась на правый бок. Глаза были закрыты, а лицо имело синюшный оттенок.
– Ты пойми, Роланд, я не смогу, я умру на половине пути или того раньше, – прошептал старик, заглядывая в лицо мальчика, – если бы я не знал, как будет больно, возможно, я бы рискнул. Но не теперь. Теперь я точно знаю, что не смогу.
Бойл вспомнил тот ужас, который наполнил его, в тот момент, когда он увидел уходящий в бесконечность раскаленный коридор, и по спине поползли мурашки.
– И что теперь? – неожиданно спросил Роланд, вскинув голову, и взглянул на старика залитыми
